Только что моя дочь Ребекка отправила мне сообщение с пожеланием удачи. Она написала: «Мама, у тебя всё получится». Мне это нравится. Такое сообщение — это как объятие. И вот мы подошли к теме моего выступления. Я воплощаю собой главный парадокс. Я люблю получать сообщения и собираюсь рассказать вам, что их избыток может стать проблемой.

На самом деле сообщение моей дочери подводит меня к началу выступления. В 1996 году, когда я впервые выступала на TED, Ребекке было пять лет, и она сидела вот там, в первом ряду. Я только что написала книгу, которая ознаменовала нашу жизнь в интернете, и моя фотография должна была появиться на обложке журнала Wired. В те бурные дни мы экспериментировали с чатами и виртуальными онлайн сообществами. Мы изучали различные грани самих себя. Потом мы вышли из сети. Я была в восторге. Как психолога меня больше всего радовала мысль применять всё то, что мы узнали в виртуальном мире о себе, о личности для улучшения жизни в реальном мире.

Перенесёмся в 2012 год. Я снова здесь на сцене TED. Моей дочери 20. Она студентка колледжа. Она спит рядом с сотовым телефоном, да и я тоже. Я только что написала новую книгу, но на этот раз моё лицо не появится на обложке журнала Wired. Так что же произошло? Я до сих пор восхищаюсь технологиями, но считаю, и я здесь, чтобы доказать, что мы позволяем им вводить нас в заблуждение.

В течение 15 лет я изучала технологии мобильной связи, взяла интервью у сотен людей, молодых и пожилых, интересуясь их мобильной жизнью. И я обнаружила, что наши небольшие устройства, эти маленькие устройства в наших карманах настолько психологически могущественны, что они не только меняют наше поведение, они меняют нас. То, что мы сейчас делаем с помощью устройств, всего несколько лет назад показалось бы нам странным или раздражающим, но мы быстро привыкли, теперь это кажется обычным.

Быстро приведу несколько примеров. Люди отправляют сообщения или электронные письма во время корпоративных совещаний. Они пишут сообщения, делают покупки, посещают Facebook во время занятий, презентаций, на самом деле на всех мероприятиях. Люди рассказывают мне о важном новом навыке визуального контакта, пока они набирают сообщение. (Смех) Люди поясняют мне, что это сложно, но можно сделать. Родители отправляют сообщения и электронные письма за завтраком и ужином, в то время как дети жалуются на недостаток их внимания. Но эти же дети не уделяют друг другу достаточно внимания. Это недавний снимок моей дочери и её друзей вместе, хотя они не совсем вместе. И даже на похоронах мы пишем сообщения. Я это изучаю. Мы ограждаем себя от горя или грёз и погружаемся в телефоны.

Почему это важно? Для меня это важно, потому что я считаю, что мы создаём проблему, именно проблему, в том, как мы относимся друг к другу, а также в том, как мы относимся к себе и нашей способности к самоанализу. Мы привыкаем к новому одиночеству вместе. Люди хотят быть друг с другом, но и где-то ещё, связанные с теми местами, где они хотят находиться. Люди хотят изменить жизнь. Они хотят находиться везде одновременно, потому что самое важное — это контроль над тем, что их интересует. Например, вы хотите присутствовать на заседании правления, но хотите услышать только интересующую вас информацию. И некоторые считают, что это нормально. Но в конечном итоге вы начнёте прятаться от других несмотря на то, что мы все постоянно связаны друг с другом.

50-летний бизнесмен жаловался мне на то, что он у него больше нет коллег. Когда он идёт на работу, он не останавливается, чтобы поговорить с кем-нибудь, он не звонит. Он говорит, что не хочет отвлекать коллег, потому что «они слишком заняты, отвечая на электронные письма». Вдруг он останавливается и говорит: «Вы знаете, я соврал. Это я не хочу, чтобы меня отвлекали. Кажется, что я должен хотеть этого, но на самом деле я лучше займусь своим Blackberry».

Из поколения в поколение я вижу, что людям постоянно не хватает друг друга, если и только если они могут связаться друг с другом на расстоянии в количествах, которые они могут контролировать. Я называю это эффектом Златовласки: не слишком близко, не слишком далеко, в самый раз. Но то, что нормально для руководителя среднего возраста, может быть проблемой для подростка, которому необходимо живое общение. 18-летний подросток, который пишет сообщения по любому поводу, с тоской говорит: «Однажды когда-нибудь, но, конечно, не сейчас мне бы хотелось научиться разговаривать».

Когда я спрашиваю: «Что не так с живым общением?» Мне отвечают: «Я вам скажу, что не так. Разговаривать приходится в реальном времени, и вы не можете контролировать то, что вы скажете». Вот в чем суть. Сообщения, электронная почта, посты, всё это позволяют нам быть такими, какими мы хотим быть. Мы можем редактировать, и это значит, что мы можем удалять, то есть ретушировать лицо, голос, плоть, тело не слишком сильно, слишком мало, в самый раз.

Взаимоотношения между людьми богаты и разнообразны и требуют усилий. И мы чистим их с помощью технологий. И когда мы это делаем, мы жертвуем общением ради простой технологической связи. Мы обманываем себя. И со временем мы, кажется, забываем или перестаём обращать на это внимание.

Я была озадачена, когда Стивен Кольбер задал мне сложный вопрос, очень сложный вопрос. Он спросил: «Неужели все короткие сообщения в Твиттере, эти маленькие глотки онлайн общения, не превращаются в один большой глоток живого общения?» Я ответила, нет, не превращаются. Такое общение подходит для коротких сообщений, когда мы хотим сказать «Я думаю о тебе» или даже «Я люблю тебя» — я имею в виду то, что я почувствовала, когда получила сообщение от дочери — но на самом деле они не работают, если мы хотим понять друг друга, по-настоящему узнать и понять друг друга. Мы разговариваем друг с другом, чтобы научиться говорить с собой. Поэтому отказ от общения действительно опасен, потому что это может поставить под угрозу нашу способность к самоанализу. Для подрастающих детей этот навык — основа развития.

Снова и снова я слышу: «Лучше я отправлю сообщение, чем позвоню». Я вижу, что люди настолько привыкают обманывать себя и не разговаривать по-настоящему, привыкают к меньшему, что они уже почти готовы обходиться совсем друг без друга. К примеру, многие делятся желанием, что когда-нибудь более продвинутая версия Сири, цифрового помощника на Apple iPhone, станет лучшим другом, тем, кто будет слушать, когда другие отвернутся. Думаю, такое желание отражает горькую правду, к которой я пришла через 15 лет. Ощущение того, что никто не слушает, очень важно в нашем отношении к технологиям. Вот почему нам так нравится заводить странички на Facebook или в Твиттере — так много автоматических слушателей. И ощущение того, что нас никто не слушает, заставляет нас проводить время с машинами, которые, как нам кажется, заботятся о нас.

Мы разрабатываем роботов, так называемых социальных роботов, они специально созданы для того, чтобы стать помощниками для пожилых людей, для наших детей, для нас. Мы настолько потеряли уверенность в том, что мы будем заботиться друг о друге? Во время исследования я работала в домах престарелых и принесла с собой социального робота, который предназначен для того, чтобы пожилые люди почувствовали, что их понимают. Однажды я пришла и увидела, как женщина, потерявшая ребёнка, разговаривала с роботом в виде детёныша тюленя. Казалось, что он смотрит ей в глаза. Казалось, он слушает её. Он утешал её. И многие считают это удивительным.

Эта женщина пыталась найти смысл жизни с помощью машины, у которой нет жизненного опыта. Этот робот хорошо притворяется. Мы все уязвимы. Люди переживают надуманное сочувствие, как будто это живой человек. В тот момент, когда женщина переживала ненастоящее сочувствие, я думала: «Этот робот не может сопереживать. Он никогда не умрёт. Он не знает, что такое жизнь».

Женщина, утешающаяся рядом с другом-роботом, не показалась мне чем-то удивительным; это был один из наиболее мучительных и сложных моментов за 15 лет работы. Когда я отошла в сторону, я почувствовала себя в центре идеального шторма, холодного и жестокого. Мы ожидаем больше от технологий и меньше друг от друга. И я спрашиваю себя: «Почему мы пришли к этому?»

Я думаю, это происходит, потому что технологии наиболее привлекательны там, где мы наиболее уязвимы. И мы уязвимы. Мы одиноки, но мы боимся близких отношений. И так от социальных сетей до социальных роботов мы разрабатываем технологии, которые создадут иллюзию общения, не требуя дружбу взамен. Мы обращаемся к технологиям, чтобы почувствовать связь, которой мы можем легко управлять. Но нам не так комфортно. Мы не все контролируем.

Сегодня телефоны в наших карманах меняют умы и сердца, потому что предлагают нам три завораживающие фантазии. Во-первых, то, что мы можем концентрировать внимание везде, где хотим; во-вторых, нас всегда услышат; и в-третьих, мы никогда не будем одиноки. И третья идея того, что мы никогда не будем одиноки, занимает центральное значение в изменении психики. Потому что, когда люди остаются один на один с собой даже на несколько секунд, им становится тревожно, они паникуют, ёрзают, достают устройства. Представьте людей у кассы или водителей, остановившихся на красный свет. Одиночество — это проблема, которую нужно решить. И люди пытаются решить её посредством связи. Но в этом случае связь — это скорее симптом, нежели лекарство. Она выражает, однако, не решает основную проблему. Больше, чем симптом, постоянная связь меняет то, как люди воспринимают себя. Постоянная связь формирует новый способ существования.

Лучший способ описать это — я делюсь впечатлениями, поэтому существую. Мы используем технологии, чтобы охарактеризовать себя путём обмена мыслями и чувствами даже сейчас, когда мы их испытываем. Раньше это было так: меня что-то впечатлило, поэтому я хочу позвонить. Сегодня: я хочу, чтобы появилось впечатление — нужно отправить сообщение. Проблема нового режима «я делюсь впечатлениями, поэтому я существую» заключается в том, что при отсутствии связи, мы чувствуем себя плохо. Мы практически теряем себя. Так что же нам делать? Мы объединяемся всё больше и больше. Но в процессе мы изолируем себя.

Как мы переходим от связи к изоляции? В конечном итоге вы будете изолированы, если не выработаете способность к уединению, способность быть одному, взять себя в руки. Уединение — это состояние, когда вы можете обратиться к другим и создать настоящую привязанность. Когда у нас нет возможности для уединения, мы обращаемся к другим, чтобы чувствовать себя менее тревожными или для того, чтобы ощущать себя живыми. Когда это происходит, мы не ценим этих людей. Как будто мы используем их в качестве запасных частей для поддержания нашего хрупкого самоощущения. Мы начинаем верить, что постоянная связь сделает нас менее одинокими. Но мы в опасности, потому что на самом деле это значит обратное. Если мы не можем существовать в одиночку, мы станем более одинокими. И если мы не научим детей быть один на один с собой, им предстоит испытать только одиночество.

Когда я выступала на сцене TED в 1996 году, рассказывая об исследованиях первых виртуальных сообществ, я сказала: «Те, кто извлекают наибольшую пользу из жизни перед экраном, делают это благодаря самоанализу». Вот к чему я призываю сейчас: осмысление и более того диалог о том, куда применение современных технологий может нас привести и чего это может нам стоить. Мы очарованы технологиями. И мы боимся, как молодые влюблённые, что слишком много болтовни может испортить романтику. Но пришло время говорить. Мы выросли с цифровыми технологиями и поэтому считаем, что они тоже «повзрослели». Но это не так, это только начало. У нас много времени, чтобы пересмотреть, как мы используем и создаём технологии. Я не предлагаю отказаться от устройств, только развивать более осознанное отношение к ним, друг другу и самим себе.

Я вижу первые шаги. Начните думать об уединении как о чем-то хорошем. Найдите для него время. Найдите способы, чтобы показать значимость этого вашим детям. Создайте сакральные места в доме — кухня, столовая — и разговаривайте. Сделайте то же самое на работе. На работе мы так заняты общением, что у нас зачастую нет времени думать, нет времени говорить о том, что действительно имеет значение. Измените это. Самое главное, нам всем нужно слушать друг друга, в том числе и скучные моменты. Потому что, когда мы запинаемся, колеблемся или не находим слов, мы раскрываемся друг перед другом.

Технологии делают ставку на изменение человеческих взаимоотношений — каким образом мы заботимся друг о друге, как мы заботимся о себе — но они также дают нам возможность подчеркнуть наши ценности и поведение. Я настроена оптимистично. У нас есть всё, что нам нужно для начала. У нас есть мы. И у нас большие шансы на успех, если мы признаем нашу уязвимость. Мы слышим, как утверждают, что технологии решат сложную проблему и предложат что-то более простое.

Так в работе я слышу, что жизнь трудна, отношения рискованны. И вместе с тем существуют технологии — простые, обнадёживающие, оптимистичные, вечно молодые. Они как экстренная помощь. Рекламная кампания обещает, что онлайн и с аватарами, вы сможете «Наконец полюбить своих друзей, своё тело, свою жизнь — онлайн и с аватарами». Нас притягивает виртуальный роман, компьютерные игры, кажущиеся мирами, идея того, что роботы, именно роботы, когда-нибудь будут нашими настоящими товарищами. Мы проводим вечер в социальной сети вместо того, чтобы пойти в бар с друзьями.

Но мы заплатили за наши грёзы. Сейчас мы все должны сосредоточиться на многочисленных возможностях, как технологии могут вернуть нас к реальной жизни, нашим телам, нашим обществам, нашей политике, нашей планете. Они нуждаются в нас. Давайте поговорим о том, как мы можем с помощью цифровых технологий, технологий нашей мечты, сделать нашу жизнь более интересной.

Спасибо.

(Аплодисменты)