В системе D — это магазин. Под этим я имею в виду, что эту фотографию я сделал в трущобах Макоко в Лагосе, в Нигерии. Они построены у лагуны, и там нет улиц с магазинами, где можно было бы делать покупки, и поэтому магазин приходит к вам.

В той же общине — это взаимодействие предпринимателей. Вот лодка, в которой эта женщина плавала поблизости, а этот мастер изготовляет лодку и вёсла и продаёт непосредственно людям, которые нуждаются в лодке и вёслах.

Это глобальный бизнес. Огандиро коптит рыбу в Макоко в Лагосе, и я спросил её: «Откуда рыба?» Я думал, что она скажет: «Ах, знаете, из мест над лагуной или, может быть, с того края Африки». Но вы будете приятно удивлены, узнав, что она сказала: «Она отсюда, выловлена в Северном море». Её ловят здесь, замораживают, отправляют в Лагос, коптят и продают с крошечной прибылью на улицах Лагоса.

Это бизнес-инкубатор. Вот Олусосун, крупнейшая мусорная свалка в Лагосе. Здесь работают 2 000 человек, и я узнал об этом от этого парня, Эндрю Сабору. Эндрю провёл 16 лет, выискивая материалы на свалке, заработал достаточно денег, чтобы стать взвешивающим по контракту что означает, что он таскает весы, ходит вокруг и взвешивает все материалы, которые люди выискивают на свалке. Сейчас он агент по продаже металлолома. Сзади него — его маленький склад, и его заработок в два раза выше минимальной зарплаты в Нигерии.

Вот торговый центр. Это рынок Ошоди в Лагосе. У Хорхе Луиса Борхеса есть рассказ под названием «Алеф», и «Алеф» является точкой в мире, которая содержит в себе абсолютно всё. По-моему, на этой фотографии изображено такое место в мире, где существует абсолютно всё.

Так что же я имею в виду, когда я говорю о Системе D? Её принято называть нелегальной экономикой, теневой экономикой, чёрным рынком. Я её такой не считаю. Я думаю, что очень важно понять, что такое делается совершенно открыто. Это у всех на виду. Всё это происходит открыто. Ничего не скрывается. Из-за нашей предвзятости мы считаем её теневой.

Я заимствовал термин Система D у бывших французских колоний. Во французском языке есть слово débrouillardise, которое означает быть самодостаточным, и в бывших французских колониях самодостаточную экономику стали называть Системой D, или экономикой DIY.

Но правительства ненавидят экономику DIY, и вот почему — я сделал эту фотографию в 2007 году, а вот этот же рынок в 2009 году. Я думаю, когда организаторы этой конференции говорили о радикальной открытости, они не имели в виду, что улицы должны быть открыты, а люди должны удалиться.

Я думаю, что это похоже на проблему с консервированием огурцов. У меня был друг, который работал на консервном заводе, и огурцы подавались на ленточный конвейер, и его работа заключалась в том, чтобы выбирать те, которые не очень хорошо выглядели, и бросать их в банку с ярлыком «приправа», где их измельчали и смешивали с уксусом и использовали для извлечения прибыли другим способом. Это экономика консервированных огурцов. Вот статистика из вышедшего в этом месяце номера Financial Times — мы все фокусируемся на экономике предметов роскоши. Это 1,5 триллиона долларов в год и это огромное количество денег, не так ли? Это в три раза больше, чем валовой внутренний продукт Швейцарии. Так что это огромная величина. Но нужно добавить, что при этом не учитываются две трети рабочей силы в мире. 1,8 миллиардов человек в мире заняты в нерегулируемой и неофициальной экономике. Это огромное количество, и что это означает? Это означает, что если бы всё это было объединено в рамках единой политической системы или страны, назовём её «Союз Самостоятельных Сбытчиков в Розницу», СССР, или «Базаристан», в ней бы крутилось 10 триллионов долларов в год, и в результате она была бы второй по величине экономикой в мире, после Соединённых Штатов. Учитывая, что по прогнозам основной объём экономического роста в течение следующих 15 лет будет приходиться на экономику развивающихся стран, она легко сможет обогнать США и стать крупнейшей экономикой в мире.

Последствия этого огромны, потому что это означает, что именно там — основная занятость, 1,8 миллиарда человек — и именно там можно добиться большего равенства, потому что люди действительно в состоянии зарабатывать деньги и жить и процветать, подобно Эндрю Сабору.

Крупный бизнес распознал это, и что замечательно в связи с этим изменением, так это не то, что парни могут носить коробки на своих головах и бегать, не роняя их, а то, что сосиски в тесте — это продукт, который производится глобальной компанией под названием UAC foods, которая действует по всей Африке и на Ближнем Востоке, но их сосиски в тесте не продаются в магазинах. UAC foods поняла, что они не будут продаваться в магазинах. Их продают только армии уличных торговцев, которые бегают по улицам Лагоса, на автостанциях и в уличных пробках и продают их в качестве лёгкого подкрепления, и они продаются таким образом в течение 40 лет. Это бизнес-план для корпорации.

Такое происходит не только в Африке. Вот г-н Клин смотрит с восхищением на все другие продукты Procter & Gamble. Статистика всегда отмечает, что крупнейшим заказчиком Procter & Gamble является Wal-Mart и это правда. Как единый магазин, Wal-Mart покупает у них 15%, таким образом, 15% бизнеса Procter & Gamble ведёт с Wal-Mart, но самую большую долю в их рынке занимает то, что они называют «высокочастотными магазинами», — все эти крошечные киоски и женщина в лодке и все эти предприятия в системе D — в неофициальной экономике, и Procter & Gamble получает 20% своих доходов в этой части рынка, и только эта доля рынка растёт. Итак, Procter & Gamble заявляет: «Нам нет дела до того, зарегистрирован магазин или нет. Мы хотим, чтобы в этом магазине были наши продукты».

Затем — мобильные телефоны. Вот реклама MTN, многонациональной телекоммуникационной компании, которая действует примерно в 25 странах Южной Африки, и вот они появились в Нигерии. Нигерия — большая африканская страна. Седьмая часть африканцев — нигерийцы, поэтому каждый хочет выйти на рынок мобильных телефонов в Нигерии. Когда MTN появилась здесь, они намеревались продавать услуги мобильной связи как в США или как здесь, в Великобритании или в Европе — пакеты с высокой месячной платой. Вы получаете телефон, у вас берут дополнительные платы, которых вы не можете вынести, — и их пакет терпит фиаско. Тогда они подумали и перестроились, разработав другой план: мы не продаём вам телефон, мы не продаём вам пакет с помесячной оплатой. Мы продаём вам только эфирное время. Где же продаётся эфирное время? Его продают на прилавках под зонтиками на всех улицах, и люди там не регистрируются, им не выдаётся лицензия, но MTN получает наибольшую часть своей прибыли, возможно, 90%в своей прибыли, от продажи через систему D — теневую экономику.

Откуда же берутся телефоны? Они поступают из Гуанчжоу, Китая, и если вы подниметесь по лестнице в этом на вид довольно сонно выглядящем торговом центре, продающем электронику, вы увидите Guangzhou Dashatou — торговый центр подержанных товаров, и если вы зайдёте туда и проследите, куда отправляются крепкие парни, таскающие коробки? Они едут в Эдди, в Лагос. Большинство телефонов там вообще не были в употреблении. Название неправильное. Большинство из них — пиратские. На них указано название бренда, но они не производятся этими фирмами.

Есть ли у этого отрицательные стороны? Думаю, что да. Вы знаете, Китай не имеет — (Смех) — интеллектуальной собственности, не так ли? Версаче без гласных. Zhuomani вместо Армани. S. Guuuci и ... (Смех) (Аплодисменты) Во всём мире товары распространяются таким образом. Так, например, на одном уличным рынке на Руа 25 де Марко в Сан-Паулу в Бразилии, вы можете купить поддельные фирменные очки. Вы можете купить подделанный одеколон. Вы можете купить пиратские DVD, конечно. Вы можете купить кепки бейсбольной команды Нью-Йорк Янкиз, произведённые самыми разными незаконными способами. Вы можете купить фирменное нижнее бельё, которое на самом деле не произведено фирмой, и даже пиратские евангелические микстейпы. (Смех)

Компании, как правило, жалуются на это, и я не собираюсь полностью оспаривать их право жаловаться на это, но несколько месяцев назад я спросил одного из крупнейших производителей кроссовок, какого они мнения о пиратстве, и он сказал мне: «Вы не можете ссылаться на меня в этом, потому что если вы сошлётесь на меня, я должен буду убить Вас». Они используют пиратство для исследования рынка. Производитель кроссовок сказал мне, что если они видят, что кроссовки Puma или Adidas подвергаются пиратству, а их кроссовки не подвергаются, это даёт им понять, что они сделали что-то неправильно. (Смех) Именно поэтому для них очень важно отслеживать пиратство, а люди, покупающие эти товары, так или иначе, не их клиенты, потому что их клиенты хотят настоящие вещи.

Есть ещё одна проблема. Вот настоящий уличный указатель в Лагосе, в Нигерии. В системе D в самом деле никто не платит налогов, не так ли? В связи с этим я прежде всего думаю, что правительство — это общественный договор между людьми и правительством, и если правительство не действует открыто, тогда и люди не действуют открыто. Но когда мы обвиняем парня за то, что он не платит налогов, и мы не учитываем, что во всём мире все жульничают, включая некоторые очень уважаемые компании. Приведу пример. Одна компания дала 4 000 взяток в первом десятилетии этого тысячелетия, каждый рабочий день — взяток на миллион долларов, не так ли? По всему миру. И это был большой немецкий гигант электроники Siemens. Так что это происходит как в официальной экономике, так и в теневой экономике, так что с нашей стороны неправильно обвинять — я не выделяю особо Siemens, я говорю, что каждый делает это. Ладно?

Я просто хотел бы закончить, сказав, что если бы Адам Смит разработал теорию блошиного рынка вместо теории свободного рынка, каковы бы были некоторые из принципов?

Во-первых, понимание того, что это может рассматриваться как кооператив, и это мысль бразильского учёного в области права Роберто Мангабейра Унгера. Развитие кооперативов — это путь вперёд.

Во-вторых, согласно [австрийскому] философу-анархисту Полу Фейерабенду, факты относительны, и в Нигерии может считаться, что предприниматель имеет полное право быть самообеспеченным, а другим людям это может казаться несанкционированным и ужасным, и мы должны признать, что существуют различия в том, как люди определяют вещи и каковы их факты.

И в третьих, — я заимствую это у великого американского поэта-битника Аллена Гинзберга — альтернативные экономики товарообмена и альтернативные валюты — это также очень важно, и он говорил, что он покупает то, что ему нужно, только благодаря доброжелательному виду.

На этом я хотел бы остановиться и сказать, что эта экономика является колоссальной движущей силой для глобального развития и мы должны думать о ней таким образом. Большое спасибо. (Аплодисменты) (Аплодисменты)