Лихорадка Зика: наше новейшее страшное заболевание. Что это? Откуда оно появилось?

Что нам с ним делать? Для большинства взрослых это довольно лёгкое заболевание — небольшая лихорадка, слабая головная боль, боль в суставах, возможна сыпь. Большинство заболевших даже не подозревают, что заболели. Но чем больше мы узнаём о вирусе Зика, тем страшнее он становится. Например, врачи обнаружили всплеск так называемого синдрома Гийена-Барре в последних случаях. Ваша иммунная система атакует нервные клетки, и вас может парализовать, частично или даже полностью. К счастью, это бывает редко, и большинство людей восстанавливаются. Но если вы беременны и заразились, то вам может угрожать нечто ужасное. У ребёнка может быть деформированная голова.

Вот нормальный младенец. А вот младенец с так называемой микроцефалией. Голова слишком маленькая для мозга. И лечения пока не существует. Врачи из северо-восточной Бразилии первыми заметили, всего год назад, после вспышки Зики, увеличение случаев микроцефалии. Врачам понадобился ещё год, чтобы подтвердить, что это было вызвано вирусом Зика, и теперь они уверены. И если вы из тех, кто всегда требует доказательств, посмотрите эту публикацию.

Так откуда он появился и как сюда попал? Ведь он уже здесь. Как и многие вирусы, он пришёл из Африки, а именно из леса Зика в Уганде. Исследователи из соседнего Института исследования жёлтой лихорадки обнаружили неизвестный вирус у обезьяны из леса Зика, и так он получил своё название. Первые случаи лихорадки Зика у человека появились несколькими годами позже в Уганде и Танзании. Потом вирус распространился по Западной Африке и на восток через экваториальную Азию — по Пакистану, Индии, Малайзии, Индонезии. Но он по-прежнему был в основном у обезьян и, конечно, комаров. За 60 лет между тем, как он был впервые обнаружен в 1947-м, и по 2007 год было зафиксировано всего 13 случаев лихорадки Зика у человека. А потом на крохотных Микронезийских островах Яп случилось что-то необычное. Произошёл всплеск — было поражено целых 75% населения. Как он туда попал? По воздуху. Сегодня мы имеем 2 миллиарда пассажиров коммерческих авиакомпаний. Инфицированный пассажир может сесть в самолёт и пролететь полмира до обнаружения симптомов — если симптомы вообще проявятся. Когда они приземляются, местные комары кусают их и распространяют лихорадку. В 2013 г. лихорадка Зика появилась во Французской Полинезии. К декабрю этого года из-за комаров она распространилась по всей местности. Это привело к взрывной вспышке, во время которой пострадали почти 30 000 человек. Оттуда она распространилась вокруг Тихого океана. Очаги были на островах Кука, в Новой Каледонии, на Вануату, на Соломоновых островах и почти на всём протяжении вокруг берегов Южной Америки и острова Пасхи. Потом, в начале 2015 г., произошёл всплеск случаев, похожих на лихорадку денге, в городе Натал в северо-восточной Бразилии. Это была не лихорадка денге, а вирус Зика, он быстро распространялся — Ресифи, крупный мегаполис вниз по побережью, вскоре стал эпицентром. Было предположение, что футбольные фанаты Чемпионата мира 2014-го привезли вирус в страну. Но были те, кто полагал, что, возможно, это были жители тихоокеанских островов, участвовавшие в Чемпионате по гребле на каноэ, который проводился в Рио в этом же году.

И что мы имеем сейчас, всего год спустя? Комары постепенно распространили вирус практически по всей Южной Америке, Центральной Америке, Мексике и Карибским островам. До этого года во многих тысячах случаев, диагностированых в США, вирус был подхвачен в другом месте. Но этим летом он распространился в Майами. Он здесь.

И что мы с этим делаем? Предотвращение инфекции — это либо защита людей, либо устранение комаров. Давайте сначала рассмотрим людей. Вы можете вакцинироваться. Вы можете не путешествовать в места с вирусом. Или можете прикрываться одеждой и пользоваться репеллентами. Делать прививки — это не вариант, потому что их ещё не существует и, возможно, не будет ещё ближайшие пару лет. Сидеть дома — тоже не самая надёжная защита, потому что нам известно, что вирус передаётся половым путем. Укрываться и мазаться средствами от насекомых помогает...

пока вы не забудете это сделать.

(Смех) Таким образом, остаются комары, и мы контролируем их так: распыляем инсектициды. Необходимо защитное снаряжение, так как эти химические вещества токсичны и убивают не только насекомых, но и людей. Хотя их нужно намного больше, чтобы убить человека. Это фотографии из Бразилии и Никарагуа. Но та же картина и в Майами, Флорида. Конечно, мы можем распылять инсектициды с самолёта. Прошлым летом чиновники, ответственные за контроль над комарами в Дорчестере, Южная Каролина, разрешили распылять инсектицид «Налед» рано утром, как предписано изготовителем. Позже в этот же день пчеловод рассказала журналистам, что её пасека выглядела так, как будто на неё сбросили атомную бомбу. Ой. Пчёлы — хорошие ребята. Жители Флориды протестовали, но распыление продолжалось. К несчастью, количество случаев лихорадки Зика тоже увеличивалось. Потому что инсектициды не очень эффективны.

Но существует ли что-нибудь более эффективное, чем распыление, но менее опасное, чем токсичные химикаты? Я большая поклонница биологического контроля и разделяю этот взгляд с Рейчел Карсон, автором «Безмолвной весны», книги, которой приписывают начало экологического движения. В этой книге она рассказывает историю об очень противном насекомом-вредителе для скота, который был ликвидирован в прошлом веке. Сегодня никто не знает об этой удивительной истории. Поэтому Джек Блок и я, когда писали статью о сегодняшней проблеме с комарами, пересказали эту историю. В форме капсулы, эти куколки — это незрелая форма насекомого — облучались радиацией, стали бесплодными, были выращены до взрослого состояния, а потом выпущены из самолётов по всему юго-западу, юго-востоку, вниз до Мексики и в Центральной Америке, буквально сотнями миллионов из маленьких самолётов, в конечном итоге устраняя этих ужасных насекомых-вредителей в большей части Западного полушария. Нашей настоящей целью написания этой статьи было показать читателям, как мы можем это сделать сегодня — не радиацией, а нашими познаниями в генетике. Позвольте мне объяснить.

Это плохой парень: жёлтолихорадочный комар. Самый распространённый переносчик болезней, не только Зики, но и денге, Чикунгуньи, вируса лихорадки Западного Нила и этой древней чумы, жёлтой лихорадки. Это городской комар, и всю грязную работу выполняет самка. Она кусает, чтобы высосать кровь и покормить своё потомство. Самцы не кусают: у них даже нет органа, чтобы кусать. Маленькая британская компания «Окситек» генетически модифицировала этого комара, чтобы, когда он спаривался с дикой самкой, яйца не развились до взрослого состояния. Позвольте мне показать. Это нормальный репродуктивный цикл. «Окситек» спроектировал комара так, что когда самец спарился с дикой самкой, яйца не развиваются. Звучит нереально? Позвольте мне показать на диаграмме, как они это сделали. Вот это ядро клетки комара, а это сплетение в центре — геном, общую совокупность его генов. Учёные добавили всего один ген,

который отвечает за белок, представленный этим оранжевым шариком, который замыкается на себя и продолжает производить больше белка. Лишние копии склеивают гены комара, убивая организм. Чтобы сохранять его живым в лаборатории, используют тетрациклин. Тетрациклин отключает этот ген и позволяет развиваться нормально. Они добавили ещё кое-что, чтобы можно было изучать результаты. Это был ген, который заставляет насекомое светиться под лучами ультрафиолета, и когда они выпустили его, можно было отслеживать, куда оно полетело, сколько прожило, и получать всевозможные данные для научного исследования. Это стадия куколки, и на этой стадии женские особи крупнее мужских. Это позволило им разделить их на мужские и женские особи, и они оставили расти только самцов. Позвольте напомнить,что самцы не кусаются. Далее всё было просто. Они взяли мензурки, наполненные самцами комаров, поместили их в коробки и повезли по городу, выпуская их под контролем GPS. Это мэр города, выпускающий первую партию «дружественных Aedes», как их назвали. Я бы хотела сказать, что это американский город, но это не так. Это Пирасикаба, Бразилия. Самое удивительное, что всего за год количество случаев денге уменьшилось на 91%. Это больше, чем может сделать распыление любого инсектицида.

Почему мы не используем этот замечательный биологический контроль в США? Потому что это ГМО: генетически модифицированный организм. Обратите внимание, подзаголовок гласит, что если FDA разрешит их, можно будет сделать то же самое, когда придёт Зика. И, конечно, она пришла. Сейчас я расскажу краткую версию долгой, мучительной истории регуляции ГМ в США. В США есть три органа, регулирующих генетически модифицированные организмы: FDA — Управление по санитарному надзору за качеством продуктов и медикаментов, EPA — Агентство охраны окружающей среды и USDA — Министерство сельского хозяйства. Эти парни спустя два года наконец определились, что именно FDA будет контролировать генетически модифицированных комаров. Они назвали их новым препаратом для животных, если это имеет смысл. Ещё пять лет прошло в попытках убедить FDA, что это не угрожает людям и окружающей среде. Наконец этим летом они получили разрешение провести небольшой эксперимент на Флорида-Кис, куда они уже были приглашены годами ранее, когда на Кис была вспышка денге. Если бы это было так легко. Когда местные жители услышали, что в их местности будут тестировать генетически модифицированных комаров, некоторые из них начали собирать протесты. Они даже написали петицию в интернете с симпатичным логотипом, которая набрала в конечном счёте 160 000 подписей. Они запросили референдум, который будет проводиться всего через пару недель, о том, будут ли вообще разрешены испытания.

Но на самом деле это Майами нуждается в лучших способах контроля над насекомыми. И позиция здесь меняется. Совсем недавно бипартийная группа из более чем 60 членов написала секретарю HHS Сильвии Бёруэлл с просьбой, чтобы она на федеральном уровне разрешила доступ к Флориде для этой новой технологии.

Итак, вывод такой: биологический контроль вредных насекомых может быть быть намного более эффективным и безвредным для окружающей среды, чем использование инсектицидов, ядовитых химикатов. Это было правдой во времена Рейчел Карсон; это правда и сейчас. Что изменилось, так это то, что у нас есть намного больше знаний в генетике, чем было тогда, и, таким образом, больше возможности использовать эти знания для улучшения биологического контроля. Я надеюсь, что моё выступление пробудит в вас интерес к собственному исследованию — не только ГМ комаров, но и других генетически модифицированных организмов, очень острой теме сейчас. Думаю, если вы проделаете это и отсеете всю дезинформацию и маркетинговые ходы в области индустрии органических продуктов и «Гринписов» и дойдёте до науки, точной науки, вы будете удивлены и довольны.

Спасибо.

(Аплодисменты)